vendredi 21 mars 2008

О шаманизме

Таким образом, танграизм был религией тюрко-монгольских народов по крайней мере в течении 1500 лет - от Модуна до внуков Чингисхана - и продолжает практиковаться в до сих пор в Якутии. В то время как шаманизм существует на пяти континентах у всех народов мира с недогматизированными религиозными взглядами.
В сознании обычного европейца слово "шаманист" воспринимается обычно как "представитель (отсталого) народа, не исповедующего ни одну из великих мировых религий". В одну кучу сваливаются индейцы, папуасы, жители Африки, чукчи и якуты. Стирается огромная разница, существующая между тюрко-монгольскими шаманами, как Великий шаман Теб-Тенгери, "короновавший" Чингисхана, и колдунами австралийских аборигенов.
Поэтому я воздерживаюсь в беседах с западными партнерами от объявления себя шаманистом. По существу вопроса о шаманизме и шаманских способностях чувствую себя пока недостаточно компетентным, чтобы высказывать обоснованную точку зрения.
Могу только сказать, что способные шаманы часто были гипнотизерами, поэтами и певцами, способными в тяжелой одежде во время танца совешать прыжки в полтора метра высотой, могли глотать горящие угли, совершать немыслимые фокусы, лечить ... И их было много. Наличие такого большого количества разносторонне одаренных людей вызывает искреннее удивление.

Приведем отрывки из книги В.Ю. Ирхина и М.И.Кацнельсона Уставы Небес (Екатеринбург, У-Фактория, 2000, с. 58-61):
«Перейдем теперь к вопросу о магии, которая ставит задачу управления миром с помощью различных технических приемов. Элементы магической картины мира присутствовали на всех этапах развития человечества. Здесь мир предстает как полный духов и неведомых сил, которые можно эффективно использовать для практических целей.
Знаем мы это или нет, но в каждом из нас скрыта чудовищная противоположность между человеком, который служит Богу, и человеком, который Богу приказывает (К.Г. Юнг, Парацельс как духовное явление).
Впрочем, в шаманских традициях магия тесно переплетена с религией (см., напр., М.Элиаде, Шаманизм). Однако для таких традиционных культур, как и в случае привычных для нас цивилизаций, возможны вырождение и упадок. По-видимому, древние цивилизации Египта и Междуречья в значительной степени были основаны на использовании магии, которая заменяла нашу “материальную” технику, связанную с механизмами. Понятие магии подробно обсуждается в работах русского религиозного философа П.А. Флоренского, который понимал ее как общение с любыми силами (исключая христианские таинства) и их использование; в широком смысле сюда может быть включена и наука. Как пишет он в книге Столп и утверждение истины, безблагодатная религия роковым образом перерождается в черную магию.
“Магические” приемы использует и современная психология, например, метод нейролингвистического программирования (НЛП) - классификация и сознательное использование в целях управления человеком стандартных способов, которыми люди бессознательно кодируют и передают свои сообщения друг другу. При этом информация может передаваться и через неизвестные каналы восприятия. В предисловии к книге Структура магии основоположники НЛП Р. Бендлер и Д. Гриндер пишут:
"В наши дни мантия чародея чаще всего обнаруживается на плечах динамичных по своей природе практиков психотерапии… Наблюдая за их работой, испытываешь чувство полного недоумения, тем не менее, магия этих психотерапевтических колдунов и чародеев, подобно магии колдунов и чародеев всех времен и народов, сведения о которых, передаваемые из поколения в поколения, дошли до наших дней, - обладает определенной структурой. "
Современное отношение к таким методикам является достаточно прагматичным и оптимистичным. Л. Кроль пишет о создании метода НЛП:
"Родители считали: был бы успех, неважно какой - в психотерапии, бизнесе, обучении - а промоделировать его и выделить эликсир - наше дело… Гомункулусов тоже не опасались: они остались в мрачных фаустовских временах, побежденные предшествующим поколением, отдельных представителей которого предстояло промоделировать, взяв у них все лучшее (им самим, по-видимому, уже не нужное)" (Из предисловия к книге Р. Дилтса Стратегии гениев).

Интересно сравнить якутских шаманов с турецкими святыми Средних веков. Ирина Мелихова пишет:
« Распространение ислама среди тюркских племен и их переход в новую веру были результатами долгого процесса, в котором дервиши и купцы сыграли важную роль ...
В городах исламская культура была освоена быстро... Но в деревнях и в степи кочевые племена сохраняли свой традиционный образ жизни... Когда они переходили в ислам, то это происходило в форме синкретической религии, что можно называть «исламизированным шаманизмом» ...
Внешний вид бродячего дервиша (kalendar или abdal) мало отличался от облика шамана... Суфийский зикр (zikr) не отличался от шаманского камлания, приводящего к трансу. В обоих случаях, транс использовался для лечения...
В рассказах о жизни Ахмеда Ялвачи, Хаджи Бекташи и других турецких святых упоминается много чудес, содержащих много элементов шаманизма. Например, святые могли превразаться в птиц и летать. Ахмед Ялвачи мог превратиться в журавля (turna), птицу, играющую важную роль в турецком фольклоре...
Символ птицы встречается в обрядах бекташи: их танец (sema’), исполняемый во время церемоний, имитирует полет журавля...
Святые могут принимать облик зверей... Святые могут также передвигать горы ... Святые могут воскрешать мертвых... Святые могут вызвать засуху или дождь с помощью камня, называемого Яда Таши (Yada Tashi). Хаджи Бекташ превратил овес в пшеницу, когда страна испытывала недостаток соли, по его мановению появились соляные шахты...» (Mélikoff, Au banquet des quarante, p. 87-89).
Действительно, эти чудеса не отличаются от шаманских. Журавль (туруйа) является такой же священной птицей в Якутии, как turna в Турции, якутское «Сата таас» соответствет турецкому Яда Таши.
Приведем в заключении еще одно красноречивое описание:
« Хаджи Бекташ не был очень склонен к молитвам в мечети. Он предпочитал подниматься на гору со своими абдалами... Дервиши разжигали костер и обходили его сорок раз, исполняя ритуальный танец (sema’). » (Mélikoff, Au banquet des quarante, p. 89).

Aucun commentaire: